Три процедуры, посредством которых беларусские адвокаты в настоящее время могут быть лишены лицензии, подробно рассмотрены
в данном материале. Все они, с учетом существующего правового дефолта, в отсутствие гарантии независимости судов и компетентных органов, а также иных гарантий надлежащего процесса, в той или иной степени являются произвольными и нарушают в своей деятельности права адвокатов.
а) Прекращение действия лицензии Минюстом как лицензирующим органом в связи с "совершением проступка, несовместимого со званием адвоката" Один из подобных механизмов — констатация Квалификационной комиссией при Минюсте совершения адвокатом проступка, несовместимого с дальнейшей профессиональной деятельностью. С точки зрения соображений независимости органа, лишающего адвоката лицензии, важно отметить: основным актором и инициатором в данной процедуре выступает Министерство юстиции.
Потенциальную опасность такого положения проясняет принятое в июле 2021 года
соображение КПЧ по сообщению Олега Агеева. Автор сообщения был лишен адвокатской лицензии в результате аналогичного решения Квалификационной комиссии, установившей, что адвокат совершил подобный
проступок. В своей жалобе Олег обосновывал возможность и необходимость применения к рассмотрению вопроса о профессиональной судьбе адвоката статьи
14 Пакта, согласно которой государство должно гарантировать право на справедливое разбирательство в гражданском процессе. С подробностями аргументации можно ознакомиться
здесь, мы же отметим, что Комитет принял аргументацию автора и подчеркнул применимость гарантий, предусмотренных статьей 14, к разбирательствам в связи с прекращением действия лицензии адвоката. Более того, Комитет отметил:
серьезность санкции, которая может быть применена к адвокату в результате подобного разбирательства,
требует «неукоснительного соблюдения и уважения всех гарантий надлежащей правовой процедуры и справедливого судебного разбирательства». В ситуации Олега Агеева адвокат не был уведомлен об инициировании разбирательства, не имел возможности оспорить выдвинутые обвинения и не мог быть юридически представлен, при этом само разбирательство проводилось органом исполнительной власти, а не компетентным независимым органом — такую процедуру Комитет счел «произвольной, предвзятой и
нарушающей принцип независимости юристов» — следовательно, нарушением обязательства государства по пункту 1 статьи 14 Пакта. Иными словами, КПЧ посчитал, что лишение адвоката лицензии (являясь, по сути своей, серьезным вмешательством в права человека) может осуществляться только органом, который обеспечивает все гарантии надлежащей правовой процедуры — независимость, возможность представлять себя в подобном процессе, состязательность, беспристрастность принимающих решение и т.д. Отсутствие этих гарантий, равно как и отсутствие возможности независимого судебного пересмотра решения, принятого подобным органом, превращает саму процедуру в неправомерное вмешательство в права человека.
Важно отметить: определяя, каким должно быть разбирательство, определяющее дальнейшую профессиональную судьбу адвоката, и Комитет по правам человека, и Европейский суд по правам человека ссылаются на
Основные принципы, касающиеся роли юристов. Несмотря на то, что документ не имеет статус международного договора (а его положения — статус обязательных к имплементации и исполнению для государств) и является инструментом «мягкого права», ссылки авторитетных органов международной защиты прав человека демонстрируют, что содержание Принципов совпадает с содержанием стандарта обращения с адвокатами, который органы защиты прав человека считают обязательным для реализации.
В связи с чем напоминаем, что принцип 28 гласит:
«Дисциплинарные меры в отношении юристов рассматриваются беспристрастным дисциплинарным комитетом, создаваемым юристами, в независимом органе, предусмотренном законом, или в суде и подлежат независимому судебному контролю.» b) Лишение права на профессию в результате очередной или внеочередной аттестации в Минюсте При ближайшем рассмотрении, становится очевидно, что механизм аттестации / переаттестации в его настоящем виде также не соответствует вышеприведенным стандартам. Инициирующим и осуществляющим данную процедуру органом
остается Минюст. Как осуществляющий аттестацию орган, так и сама процедура создают возможность для произвольного вмешательства в независимость адвокатуры через отсутствие предсказуемых и адекватных (с точки зрения цели обеспечить предоставление адвокатом качественных услуг) требований, полноценной мотивировочной части в решениях Комиссии, равно как
отсутствие четкого регулирования а) количественного состава самой Комиссии (в которой, при этом, адвокаты
заведомо составляют меньшинство от общего числа членов), б) оснований для проведения очередной аттестации (которая в настоящее время может быть проведена фактически в отношении любого адвоката), в) критериев для принятия решения, в частности, о невозможности выполнения адвокатом своих профессиональных обязанностей вследствие недостаточной квалификации. При этом принятие подобного решения приравнивается к
самому строгому дисциплинарному взысканию, прямым следствием которого является лишение адвоката права на профессию.
С точки зрения несоответствия существующей процедуры международным стандартам важно отметить и
отсутствие практической возможности обжаловать принятое решение: адвокат не может оспорить объективность оценки его знаний членами Комиссии, а у суда отсутствует возможность проверить достоверность ее выводов. Весь механизм
противоречит обязательству государства
гарантировать адвокатам справедливое разбирательство независимым компетентным органом в вопросе лишения лицензий, как уже было указано выше.
c) Исключение из территориальной коллегии адвокатов дисциплинарным органом самой коллегии Если лишение лицензии Министерством юстиции
a priori противоречит международным стандартам регулирования деятельности адвокатов, правомерны ли аналогичные процедуры, осуществляемые самими адвокатами в рамках профессионального органа?
В постановлении по делу Buzescu v. Romania, ЕСПЧ
отметил: пункт 1 статьи 6 ЕКПЧ (созвучный статье 14 Пакта) не обязывает государства гарантировать судебное разбирательство на каждой стадии спора о гражданских правах и обязанностях. На начальных стадиях ситуацию могут рассматривать административные или профессиональные органы — даже если они не обеспечивают все вышеперечисленные гарантии — но только в том случае,
если принятые ими решения могут быть пересмотрены независимым судом с
гарантией должной процедуры.
В соображении по жалобе Олега Агеева КПЧ подчеркивает важность рассмотрения вопросов, связанных с лишением адвокатов лицензий, компетентным профессиональным органом не в силу априорной ценности последнего, но ввиду необходимости обеспечить
«основополагающий принцип независимости адвокатов». Беларусская адвокатура в настоящее время
не может считаться независимой, что создает риск произвольности принимаемых даже территориальными коллегиями адвокатов решений. Само название органа не гарантирует беспристрастность его членов и независимость от других акторов, не говоря о необходимости оценки поведения адвоката относительно профессиональной этики юриста
в свете вышеупомянутых Основных принципов.
Точно так же не будет считаться соответствующим обязательствам Беларуси по Пакту применение мер дисциплинарной ответственности вследствие правомерной реализации адвокатом свободы слова (например, как это имело место в случае
подписания антивоенной петиции) или в случае неправомерного привлечения к административной ответственности за реализацию свободы слова.
Сама по себе невозможность применения наказания за правомерное осуществление прав человека делает любую санкцию — в том числе соответствующую действующему законодательству Республики Беларусь — неправомерной с точки зрения международных обязательств Беларуси мерой.
В заключениях беларусских судов можно встретить фразы, сущностно сводящиеся к следующему: «суд считает доводы привлекаемого к ответственности лица о несоответствии предъявленного обвинения Международному пакту о гражданских и политических правах и Конституции Республики Беларусь несостоятельными ввиду соответствия принятого решения законодательству Республики Беларусь».
Подобные ссылки на беларусское законодательство
не являются достаточным аргументом по ряду причин, в числе которых — прямое действие Конституции, (гарантирующей определенные права и свободы беларусским гражданам и другим лицам в пределах юрисдикции государства) которое не должно сводиться к пустой формуле в
статье 7 данного акта, а также
недопустимость оправдания нарушений обязательств в области прав человека —
как и любых других международных обязательств —
ссылкой на национальное законодательство. Согласно ст. 27
Венской конвенции о праве международных договоров, государство не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения своих обязательств по международному договору. В этой части конвенция действует для Беларуси без каких-либо изъятий.
Неспособность национальных судей работать с положениями международных договоров Республики Беларусь (к которым, в числе прочих, относится упоминаемый Пакт) — проблема государства, а не человека, права которого национальные органы обязаны обеспечивать.