Ссылка на текст постановления: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-154265 Дата вынесения окончательного постановления по жалобе: 23 апреля 2015 г.Данное дело является одним из самых важных применительно к свободе выражения мнения адвокатов, поскольку именно в нем ЕСПЧ систематизировал критерии для анализа, а именно – а) статус заявителя и роль, которую выполняет выраженное им мнение в процессе защиты его клиента; б) вклад в дискуссию по вопросам, представляющим общественный интерес; в) природа оспариваемых высказываний; г) особые обстоятельства дела; д) природа примененной к заявителю санкции.
Фабула дела В 1995 году погиб г-н Боррель – судья, работавший в командировке в рамках соглашений о сотрудничестве между Францией и Джибути. Версия уполномоченных органов Джибути о суициде судьи вызвала
недоверие жены погибшего, которая, в свою очередь, инициировала новое разбирательство; заявитель – г-н Морис – представлял ее интересы в данном деле. Судебное расследование было поручено судьям М. и Л.Л.
Заявитель узнал о
некорректных действиях со стороны судей; в результате поданной им жалобы, по решению обвинительной палаты Апелляционного суда Парижа расследование было передано другому судье. Данная процедура также сопровождалась серьезными нарушениями: в частности, стало известно, что отдельные важные для расследования вещественные доказательства не были направлены новому судье.
В скором времени заявитель и его коллега направили министру юстиции Франции письмо относительно упомянутого расследования. В письме, среди прочего, отмечалось, что адвокаты вновь обращаются к министру в связи с поведением судей М. и Л.Л., которое “
полностью противоречит принципам беспристрастности и справедливости”.
Содержание письма появилось в статье местной газеты. Упомянутые в нем лица обратились в суд в связи с актом публичной клеветы в отношении государственных служащих. Суд признал заявителя виновным в соучастии в упомянутом преступлении и обязал выплатить
штраф в размере 4.000 евро. Также г-н Морис совместно с другими ответчиками должен был выплатить сумму в размере 7.500 евро каждому из судей.
Позиции сторонЗаявительПозиция г-на Мориса в общем своем изложении сводится к уверенности последнего в том, что сфера действий, осуществляемых адвокатом в защиту его клиента, не может исключать любые комментарии в прессе, если дело вызывает общественный интерес. Заявитель отметил существование проблем, связанных с неоднозначным статусом адвокатов как лиц, способствующих бесперебойному функционированию правосудия, не обязанных, в то же время, занимать соглашательскую позицию по отношению к системе правосудия и ее служащим, поскольку их основная роль все же заключается в защите своих клиентов. В связи с этим г-н Морис предложил ЕСПЧ использовать критерий функциональной защиты, позволяющий охранять свободу высказываний адвокатов в рамках представления интересов клиентов и информирования общественности, в то же время обеспечивающий защиту судей от необоснованных обвинений.
Заявитель утверждал, что
уголовное преследование является вмешательством в свободу выражения мнения. Он не оспаривал тот факт, что рассматриваемая форма вмешательства была предусмотрена законом, однако выразил сомнение в том, что она преследовала цель обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия, поскольку утверждения заявителя как раз были направлены на укрепление такового. Также заявитель отметил, что нельзя придавать равный вес свободе выражения мнения адвокатов и праву общественности на информацию, с одной стороны, и достоинству, присущему юридической профессии и хорошей репутации судей, с другой, поскольку в первом случае речь идет о правах, гарантируемых Конвенцией, а во втором – интересах, которые могут стать основанием для ограничений лишь в исключительных ситуациях. В отношении критерия необходимости в демократическом обществе, заявитель отмечал отсутствие настоятельной общественной потребности в подобном вмешательстве, а также несоблюдение критерия пропорциональности, обосновывая свою позицию тем, что рассматриваемое дело касалось вопроса, представляющего общий интерес, требующего серьезной защиты свободы выражения мнений. Заявитель утверждал, что его замечания находились в рамках приемлемой критики, не были выражением личной неприязни, касались лишь профессиональной деятельности судей и, кроме того,
имели значительное фактологическое обоснование; примененная к нему санкция была непропорциональной обстоятельствам мерой.
ГосударствоГосударство признало, что имело место вмешательство в осуществление свободы выражения мнений, однако сочло это вмешательство законным и преследующим цель обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия, а также защиты репутации или прав других лиц, поскольку рассматриваемые утверждения были направлены на судей и
подорвали уверенность граждан в системе правосудия.
В отношении необходимости вмешательства в демократическом обществе, государство подчеркнуло разницу между адвокатами и журналистами; в частности, первые являются служащими суда, их деятельность призвана способствовать обеспечению эффективного и беспристрастного отправления правосудия. Государство отметило, что, в отличие от выражения адвокатами своего мнения по вопросам, вызывающим общественный интерес, вне контекста каких-либо длящихся разбирательств, (где свобода выражения мнения действительно широка), выражение мнения в целях защиты клиента в незавершенном разбирательстве должно ограничиваться формами правовой защиты. Применительно к настоящему делу, правительство подчеркнуло чувствительность затрагиваемых вопросов, оценочный, неуважительный характер утверждений заявителя, а также обратило внимание на тот факт, что подобные заявления не способствуют публичному прояснению ситуации ввиду отсутствия у судей возможности ответить на критику.