Аналитика и интервью / Статья
Украинская дерогация ЕКЧП: что это было и что необходимо об этом знать?
Опубликовано 14 мая 2024 года
В последнюю неделю апреля в СМИ распространилась информация о том, что Украина «прекращает придерживаться» отдельных обязательств по Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод на время войны, о чем государство уведомило Совет Европы. Дело обстоит не совсем так.
В зарегистрированном Советом Европы 5 апреля 2024 г. сообщении действительно говорится о дерогации или отступлении от обязательств по Конвенции, которые Украина приняла на себя в 1997 году.
В зарегистрированном Советом Европы 5 апреля 2024 г. сообщении действительно говорится о дерогации или отступлении от обязательств по Конвенции, которые Украина приняла на себя в 1997 году.
Справочно
Украина (и остальные государства-соседи Республики Беларусь (исключая Российскую Федерацию: 26-летнее членство в Совете Европы прекратилось для нее в 2022 г.) является участницей Европейской конвенции о правах человека, присоединение к которой обусловлено членством в Совете Европы. В 1992 г. беларусский парламент был наделен гостевым статусом при данной организации, поскольку Беларусь воспринималась как государство, которое могло бы потенциально присоединиться к Совету Европы. Этот статус был отозван после печально известного референдума 1996 года, закрепившего курс на строительство авторитарного государства и сохранение смертной казни, отказ от которой в настоящее время является принципиальным условием для членства в Совете Европы.
Тем не менее, несмотря на то, что Беларусь пока не является участницей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и не признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ, Суд), нормы данной Конвенции вместе с богатой практикой Суда, представляют собой не столько образцы лучшей практики или недостижимого идеала, сколько ориентир, к которому следует стремиться государству, идентифицирующему себя в качестве правового. Исходя из этого, мы наблюдаем за развитием практики ЕСПЧ и интересуемся тем, как стандарты Конвенции встраиваются в правовые системы других государств.
Тем не менее, несмотря на то, что Беларусь пока не является участницей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и не признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ, Суд), нормы данной Конвенции вместе с богатой практикой Суда, представляют собой не столько образцы лучшей практики или недостижимого идеала, сколько ориентир, к которому следует стремиться государству, идентифицирующему себя в качестве правового. Исходя из этого, мы наблюдаем за развитием практики ЕСПЧ и интересуемся тем, как стандарты Конвенции встраиваются в правовые системы других государств.
Но чем, в сущности, является дерогация? Значит ли «отступление» от обязательств по правам человека, что государство вовсе отказывает нам в последних — а значит, может задерживать своих граждан и конфисковывать имущество, когда сочтет необходимым?
В данном материале мы дадим краткие ответы на эти вопросы; более детальный разговор о дерогации состоится позже.
В данном материале мы дадим краткие ответы на эти вопросы; более детальный разговор о дерогации состоится позже.
Что представляет собой дерогация?
Дерогация (англ. derogation) — возможность принимать меры, выходящие за рамки, очерченные обязательствами государства по защите прав человека, при условии а) что такие меры вызваны чрезвычайными обстоятельствами (война / иные «угрожающие жизни нации обстоятельства»), б) они не противоречат иным обязательствам государства по международному праву и в) не влекут за собой дискриминации.
Государство, заключившее с другими международный договор — Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Международный пакт о гражданских и политических правах или иной договор в области защиты прав человека — приняло на себя обязательство уважать права человека в рамках своей юрисдикции (то есть, не вмешиваться в реализацию людьми их прав в отсутствие весомых обоснований для этого), защищать их и обеспечивать там, где реализация права требует принятия дополнительных мер со стороны государства.
Составители подобных международных договоров прекрасно осознавали, что права человека в некоторых ситуациях могут быть ограничены во имя определенных целей: свобода собраний может ограничиваться во имя предотвращения беспорядков, свобода перемещений — для предотвращения совершения преступлений, и так далее. Почитать об ограничениях прав человека можно здесь.
Кроме того, они осознавали, что государству может быть затруднительно поддерживать реализацию прав человека на уровне мирного времени в чрезвычайных ситуациях. «Легитимные цели», во имя которых права могут быть ограничены, обычно прописаны в самих договорах или вытекают из практики контрольных органов, интерпретирующих и применяющих соответствующий договор с учетом современной реальности — но, к сожалению, и они могут оказаться недостаточными для оправдания мер, которые государству приходится порой применять, например, в условиях вооруженного конфликта.
Дерогация же позволяет немного расширить сферу дозволенного в таких случаях — но ни в коем случае не снимает с государства его обязательства.
Государство, заключившее с другими международный договор — Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, Международный пакт о гражданских и политических правах или иной договор в области защиты прав человека — приняло на себя обязательство уважать права человека в рамках своей юрисдикции (то есть, не вмешиваться в реализацию людьми их прав в отсутствие весомых обоснований для этого), защищать их и обеспечивать там, где реализация права требует принятия дополнительных мер со стороны государства.
Составители подобных международных договоров прекрасно осознавали, что права человека в некоторых ситуациях могут быть ограничены во имя определенных целей: свобода собраний может ограничиваться во имя предотвращения беспорядков, свобода перемещений — для предотвращения совершения преступлений, и так далее. Почитать об ограничениях прав человека можно здесь.
Кроме того, они осознавали, что государству может быть затруднительно поддерживать реализацию прав человека на уровне мирного времени в чрезвычайных ситуациях. «Легитимные цели», во имя которых права могут быть ограничены, обычно прописаны в самих договорах или вытекают из практики контрольных органов, интерпретирующих и применяющих соответствующий договор с учетом современной реальности — но, к сожалению, и они могут оказаться недостаточными для оправдания мер, которые государству приходится порой применять, например, в условиях вооруженного конфликта.
Дерогация же позволяет немного расширить сферу дозволенного в таких случаях — но ни в коем случае не снимает с государства его обязательства.
Украина действительно впервые заявляет о дерогации в 2024 году?
Распространенные в СМИ заявления о том, что Украина собирается прекратить выполнять свои обязательства в связи с военным положением не соответствуют действительности: во-первых, как мы уже отметили, дерогация не прекращает обязательства государства; во-вторых, особый режим защиты прав человека в условиях военной агрессии со стороны Российской Федерации действует в Украине с 2015 года — тогда государство впервые уведомило Совет Европы об отступлении от некоторых обязательств по Конвенции.
Обязано ли государство заявить об отступлении от своих обязательств во время «чрезвычайной ситуации», войны?
Дерогация — право, а не обязанность. Необходимо понимать, что обязательства по защите прав человека у государства существуют всегда: как в самое обычное, мирное время, так и во время потопов и пожаров, эпидемий и вооруженных конфликтов. Дерогация, скорее, призвана помочь государству придерживаться этих обязательств в сложных ситуациях, и дает правительству возможность проявлять гибкость, выстраивая режим защиты прав человека, исходя из адекватной оценки имеющихся ресурсов и чрезвычайности ситуации, не нарушая при этом свои международные обязательства.
Защита прав граждан
Ограничения прав не должны применяться автоматически: важные выводы из соображения КПЧ ООН по делу Николая Дедка
Выводы КПЧ по этому соображению имеют большое значение для понимания возможности ограничения права в соответствии с Международным пактом о гражданских и политических правах.
Что не позволяет превратить дерогацию в карт-бланш на применение любых мер, которые государство может счесть целесообразными?
Необходимость отступления от обычных ограничений должна быть продиктована требованиями ситуации. Как национальные суды, так и международные контрольные органы должны проверять, действительно ли принятые меры были необходимыми в каждом конкретном случае.
«Чрезвычайность» положения диктует и четкие территориальные, временные и предметные ограничения для вмешательства в реализацию прав человека: заявляя об отступлении от полного объема своих обязательств, государство должно уточнять, в течение какого времени, на какой территории — и какие меры оно планирует принимать. Как национальные суды, так и международные контрольные органы правомочны проверять, действительно ли принятые меры были необходимыми в каждом конкретном случае.
«Чрезвычайность» положения диктует и четкие территориальные, временные и предметные ограничения для вмешательства в реализацию прав человека: заявляя об отступлении от полного объема своих обязательств, государство должно уточнять, в течение какого времени, на какой территории — и какие меры оно планирует принимать. Как национальные суды, так и международные контрольные органы правомочны проверять, действительно ли принятые меры были необходимыми в каждом конкретном случае.
Если чрезвычайное положение объявлено в пределах одной административной единицы, и происходящее никак не затрагивает другие регионы государства, дерогация не может распространяться на реализацию прав человека в них.
Пример
Постановление ЕСПЧ по делу Kavala v. Turkey, в котором суд оценивал правомерность задержания турецкого филантропа Османа Кавалы, обвинявшегося в организации антиправительственных протестов и участии в попытке переворота в Турции в 2016 году. Правительство ввело чрезвычайное положение и уведомило Совет Европы о дерогации, включавшей отступление от обычных требований статьи 5 (среди прочего — процедурные гарантии, обеспечивающие защиту от неправомерного задержания) Конвенции.
Перед тем, как переходить к вопросу дерогации, Суд оценил, справилось ли государство со своей обязанностью обеспечить защиту от произвольного задержания — и, констатировав обратное, проанализировал, могло ли задержание филантропа, обоснованность которого Турция так и не смогла должным образом обосновать, быть обусловлено чрезвычайной ситуацией. Это лишь демонстрирует общее правило: у государства есть обязательства — и оно должно придерживаться их, за редкими исключениями, действительно продиктованными чрезвычайными ситуациями. Объявленное Турцией чрезвычайное положение не дало государству карт-бланш для применения мер, противоречащих самой сути статьи 5 Конвенции, защищающей свободу человека от произвольного задержания.
Перед тем, как переходить к вопросу дерогации, Суд оценил, справилось ли государство со своей обязанностью обеспечить защиту от произвольного задержания — и, констатировав обратное, проанализировал, могло ли задержание филантропа, обоснованность которого Турция так и не смогла должным образом обосновать, быть обусловлено чрезвычайной ситуацией. Это лишь демонстрирует общее правило: у государства есть обязательства — и оно должно придерживаться их, за редкими исключениями, действительно продиктованными чрезвычайными ситуациями. Объявленное Турцией чрезвычайное положение не дало государству карт-бланш для применения мер, противоречащих самой сути статьи 5 Конвенции, защищающей свободу человека от произвольного задержания.
Территориальный, временной и предметный аспекты украинской дерогации менялись с учетом существующих обстоятельств: в частности, в 2022 г. дерогация стала затрагивать большее количество прав и распространилась на всю территорию страны. Последнее уведомление со стороны Украины содержит пересмотренный текст дерогации. В сравнении с предыдущими уведомлениями, количество прав, затронутых военным положением, сократилось — что является, скорее, хорошей практикой и отвечает рекомендациям экспертов Совета Европы. В частности, государство решило вернуться к исполнению своих обязательств в рамках статей 4(3) (запрет рабства и принудительного труда), 9 (Свобода мысли, совести и религии), 13 (право на эффективное средство правовой защиты), 14 (запрет дискриминации), 16 (ограничение на политическую деятельность иностранцев) в полном объеме.
Статьи Конвенции, для которых может быть снижен стандарт исполнения обязательства (исключительно в связи с необходимостью, диктуемой чрезвычайностью ситуации — и в случае принятия пропорциональных такой необходимости мер):
Статьи Конвенции, для которых может быть снижен стандарт исполнения обязательства (исключительно в связи с необходимостью, диктуемой чрезвычайностью ситуации — и в случае принятия пропорциональных такой необходимости мер):
- статья 8 – право на уважение частной и семейной жизни;
- статья 10 – свобода выражения мнения;
- статья 11 – свобода собраний и объединений;
- статьи 1, 2, 3 (защита частной собственности, право на образование, право на свободные выборы) Протокола №1, а также статья 2 (свобода передвижения) Протокола №4.
