Аналитика и интервью / Статья
Как связаны права человека и борода: взгляд Европейского суда по правам человека
Опубликовано 1 мая 2024 года
Есть ли связь между желанием носить бороду в местах несвободы и правами человека? Где заканчивается правомочие государства регулировать внешний вид заключенных?
В данном материале мы хотим обратиться к делу Biržietis v. Lithuania, которое Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) рассмотрел в 2016 году. Постановление ЕСПЧ содержит ответы на вышеупомянутые вопросы, а также — логику ограничений прав человека, на которую мы считаем важным обращать внимание.
В данном материале мы хотим обратиться к делу Biržietis v. Lithuania, которое Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) рассмотрел в 2016 году. Постановление ЕСПЧ содержит ответы на вышеупомянутые вопросы, а также — логику ограничений прав человека, на которую мы считаем важным обращать внимание.
Статья посвящена делу Biržietis v. Lithuania, в котором Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) рассмотрел запрет на ношение бороды в литовской тюрьме. По мнению Суда, подобный запрет нарушает право на уважение частной и семейной жизни, гарантированное статьей 8 Европейской конвенции о правах человека.
ЕСПЧ подчеркнул, что ношение бороды является выражением личной автономии и идентичности, и что государство должно было предоставить достаточные оснований для их ограничения — несмотря на то, что речь идет о сохранении идентичности в местах несвободы. В данном случае, запрет на ношение бороды был признан непропорциональным ограничением, необходимость в котором в демократическом обществе отсутствует: государство так и не смогло убедительно продемонстрировать связь между данным запретом и необходимостью поддерживать порядок и гигиену в литовских тюрьмах.
Подход к оценке ограничений прав человека, предлагаемый ЕСПЧ (и иными механизмами, контролирующими исполнение государствами обязательств в области прав человека), разительно отличается от подхода авторитарных и тоталитарных режимов: ЕСПЧ отдает приоритет человеку, его правам, в данном случае — возможности сохранять свою идентичность даже в заключении, а не абстрактным общественным и национальным интересам (которые, разумеется, могут быть легитимным основанием для ограничения прав человека — при наличии конкретного, четкого обоснования и выборе пропорциональных для этого средств).
ЕСПЧ подчеркнул, что ношение бороды является выражением личной автономии и идентичности, и что государство должно было предоставить достаточные оснований для их ограничения — несмотря на то, что речь идет о сохранении идентичности в местах несвободы. В данном случае, запрет на ношение бороды был признан непропорциональным ограничением, необходимость в котором в демократическом обществе отсутствует: государство так и не смогло убедительно продемонстрировать связь между данным запретом и необходимостью поддерживать порядок и гигиену в литовских тюрьмах.
Подход к оценке ограничений прав человека, предлагаемый ЕСПЧ (и иными механизмами, контролирующими исполнение государствами обязательств в области прав человека), разительно отличается от подхода авторитарных и тоталитарных режимов: ЕСПЧ отдает приоритет человеку, его правам, в данном случае — возможности сохранять свою идентичность даже в заключении, а не абстрактным общественным и национальным интересам (которые, разумеется, могут быть легитимным основанием для ограничения прав человека — при наличии конкретного, четкого обоснования и выборе пропорциональных для этого средств).
Несмотря на то, что Беларусь пока не является участницей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и не признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека, нормы последней в совокупности богатой практикой ЕСПЧ, уточняющей и развивающей стандарты Конвенции, представляют собой не столько образцы лучшей практики или недостижимого идеала, сколько ориентир, к которому следует стремиться государству, идентифицирующему себя в качестве правового. Анализ аргументации постановлений ЕСПЧ позволяет сделать вывод о том, что разрабатываемые стандарты берут свое начало не в территориальных и экономических факторах, но в базовых понятиях правового государства, уважения достоинства человека и его прав.
Фабула: что произошло
Дело касалось запрета заключенным носить и отращивать бороду во всех литовских тюрьмах. Заключенный R.B. (впоследствии — Заявитель в терминах ЕСПЧ) обращался к администрации учреждения с просьбой позволить ему носить бороду — и получил отказ. Заявитель обратился в Вильнюсский окружной административный суд, признавший, что запрет носить бороду в тюрьме является необоснованным и непропорциональным декларируемым пенитенциарным учреждением целям (а именно — оперативная идентификация заключенных). Суд подчеркнул, что подобная мера противоречит необходимости последующей реинтеграции заключенных в общество.
Тем не менее, решение окружного суда было отменено Верховным судом Литвы, установившим, что данный запрет всё же является необходимым и пропорциональным вышеупомянутой цели. Заявитель обратился в ЕСПЧ.
Тем не менее, решение окружного суда было отменено Верховным судом Литвы, установившим, что данный запрет всё же является необходимым и пропорциональным вышеупомянутой цели. Заявитель обратился в ЕСПЧ.
Как в целом могут ограничиваться права человека
Подробно об этом можно прочитать в материале "Как могут ограничиваться права человека: что важно знать адвокатам". Здесь мы изложим общую логику. В целом, каждое из прав человека дает человеку определенное поле свободы, в котором только человеку принадлежит право решать, как и что он собирается делать. Продемонстрируем это на примере свободы слова. На первом рисунке изображено поле возможных действий человека в рамках реализации этой его свободы: писать, говорить, петь, проводить перфомансы, выступать с публичными речами и т.д.
Рис. 1. Ситуация, когда право человека на выражение своего мнения ничем не ограничено
В то же время, реализация прав человека в некоторых ситуациях может повлечь нарушение прав других людей, а также препятствовать некоторым, особо важным общественным интересам. Поэтому ряд прав может быть ограничен, такие случаи ограничения описаны в соответствующих международных договорах, а также в Конституциях.
На примере свободы слова это означает, что свобода слова может быть ограничена:
На примере свободы слова это означает, что свобода слова может быть ограничена:
- для уважения прав и репутации других лиц;
- для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения.
Рис. 2. Государство может ограничить права человека только на основании очень узкого перечня легитимных причин, и только в самом минимальном объеме, необходимом для достижения цели
В странах с авторитарным и тоталитарным режимом, где право не выполняет функции установления баланса, нет независимого компетентного суда и отсутствует практика оценки пропорциональности вмешательства государства в декларируемые права человека, поле свобод практически полностью заполняется ограничениями со стороны государства, и для свободы остается лишь незначительная часть первоначального поля, что демонстрируется на третьем рисунке.
Соответственно, говоря о нормальной правовой системе, оценивая правомерность ограничения права человека в каждом конкретном случае (!!) мы сначала определяем, имеются ли основания для такого ограничения, то есть, имеется ли легитимная цель ограничения, а после — было ли вмешательство пропорциональным и минимально возможным для достижения декларируемой цели. Важно еще то, что оценке подлежит каждый конкретный случай: невозможно "спрятаться" за содержанием закона — "закон разрешил, значит, все правомерно". Оценке с вышеизложенных позиций подлежит именно каждый конкретный случай: была ли в этом случае легитимная цель, было ли в этом конкретном случае вмешательство пропорциональным и минимально возможным.
Соответственно, говоря о нормальной правовой системе, оценивая правомерность ограничения права человека в каждом конкретном случае (!!) мы сначала определяем, имеются ли основания для такого ограничения, то есть, имеется ли легитимная цель ограничения, а после — было ли вмешательство пропорциональным и минимально возможным для достижения декларируемой цели. Важно еще то, что оценке подлежит каждый конкретный случай: невозможно "спрятаться" за содержанием закона — "закон разрешил, значит, все правомерно". Оценке с вышеизложенных позиций подлежит именно каждый конкретный случай: была ли в этом случае легитимная цель, было ли в этом конкретном случае вмешательство пропорциональным и минимально возможным.
Рис. 3. Ограничения, вводимые авторитарными и тоталитарными государствами, полностью перекрывают поле соответствующей свободы, полностью лишая право смысла и наполнения
Соответственно, говоря о нормальной правовой системе, оценивая правомерность ограничения права человека в каждом конкретном случае (!!) мы сначала определяем, имеются ли основания для такого ограничения, то есть, имеется ли легитимная цель ограничения, а после — было ли вмешательство пропорциональным и минимально возможным для достижения декларируемой цели. Важно еще то, что оценке подлежит каждый конкретный случай: невозможно "спрятаться" за содержанием закона — "закон разрешил, значит, все правомерно". Оценке с вышеизложенных позиций подлежит именно каждый конкретный случай: была ли в этом случае легитимная цель, было ли в этом конкретном случае вмешательство пропорциональным и минимально возможным.
Желание носить бороду как выражение человеческого достоинства
В этом деле интересна логика судей Верховного суда Литвы, отметивших, что желание носить бороду не относится к правам человека и фундаментальным свободам. То есть, суд не увидел в этом право человека. Соответственно, на правила, регулирующие данный аспект жизни заключенных, не распространяются обычные требования к тому, каким должно быть вмешательство в осуществление права человека (законным, пропорциональным и необходимым в демократическом обществе). Судьи также согласились с администрацией тюрьмы в том, что запрет на ношение бороды необходим и пропорционален цели быстрой идентификации заключенных.
Отвечая на жалобу заявителя перед ЕСПЧ, представители государства развили данную позицию: по их мнению, такой незначительный вопрос, как желание отращивать бороду, не может являться частью защищаемого права, а значит, запрет на ношение бороды не представляет собой вмешательство в его реализацию. Государство подчеркнуло: желание отращивать бороду в данном случае не было связано, к примеру, с достойной защиты религиозной мотивацией или с некой особой, длительной историей ношения бороды, обуславливающей серьезный ущерб физической и моральной целостности личности заявителя.
См. пункт 30 решения: https://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-163661
Право на уважение частной и семейной жизни
1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного
порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.
(https://www.echr.coe.int/documents/d/echr/convention_rus)
1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного
порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.
(https://www.echr.coe.int/documents/d/echr/convention_rus)
Статья 8 – Право на уважение частной и семейной жизни
- Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
- Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.
Тем не менее, ЕСПЧ отметил: сфера применения статьи 8 Конвенции включает, среди прочего, физическую, психологическую и социальную идентичность человека, равно как право на личную автономию и саморазвитие. Личный выбор человека относительно желаемого внешнего вида — как в общественных местах, так и в приватных, закрытых — является выражением его или ее личности — и подпадает под сферу статьи 8. Ношение бороды — составляющая идентичности заключенного; соответственно, любые попытки урегулировать данный вопрос со стороны государства являются вмешательством в право на уважение частной и семейной жизни. Вопрос — правомерно ли вмешательство.
Тест на правомерность вмешательства: законно? пропорционально легитимной цели? необходимо?
В данном случае вмешательство (соответствующий запрет был предусмотрен правилами внутреннего распорядка исправительного учреждения) было признано законным. Заявитель не поднимал вопрос о том, насколько понятной была соответствующая норма, была ли у него действительная возможность предсказать правовые последствия своих действий в контексте действия данной нормы.
Однако ЕСПЧ счел сомнительной декларируемую государством легитимную цель: якобы, запрет на ношение бороды обусловлен необходимостью поддерживать дисциплину и предотвращать беспорядки в исправительном учреждении, а также обеспечивать надзор над заключенными, поддержанием должной гигиены и опрятного внешнего вида. Суд не преминул отметить, что государство никак не обосновало прямую связь между ношением бороды и поддержанием порядка, равно как ношением бороды и заботой о гигиене и опрятном внешнем виде заключенных. Суд также счел, что подобный запрет не является необходимым в демократическом обществе.
Однако ЕСПЧ счел сомнительной декларируемую государством легитимную цель: якобы, запрет на ношение бороды обусловлен необходимостью поддерживать дисциплину и предотвращать беспорядки в исправительном учреждении, а также обеспечивать надзор над заключенными, поддержанием должной гигиены и опрятного внешнего вида. Суд не преминул отметить, что государство никак не обосновало прямую связь между ношением бороды и поддержанием порядка, равно как ношением бороды и заботой о гигиене и опрятном внешнем виде заключенных. Суд также счел, что подобный запрет не является необходимым в демократическом обществе.
Требование «необходимости» подразумевает соответствие вмешательства в реализацию права некой насущной потребности данного общества — при этом оно должно быть пропорциональным преследуемой легитимной цели (то есть, не чрезмерно ограничительным). Безусловно, у государства есть свобода усмотрения в разрешении вопроса о том, какими средствами следует воспользоваться для достижения легитимной цели — при соответствии этих средств критериям выше. При этом обязанность обосновать наличие насущной общественной потребности в применении именно таких мер лежит на государстве.
В данной ситуации, речь шла об абсолютном запрете на ношение бороды вне зависимости от соображений гигиены, опрятности, и т.д. (в то же время, аналогичный запрет на ношение усов в правилах внутреннего распорядка отсутствовал:). В отсутствие убедительного обоснования, что именно такой запрет является необходимым для поддержания порядка, обеспечения гигиены и опрятности и является пропорциональным данным целям, вмешательство может считаться неправомерным.
Необходимо обратить внимание еще на достойную отдельного упоминания логику ЕСПЧ: не человек должен обосновывать свое право носить бороду, но государство должно обосновать соответствующий запрет, исходя из вышеуказанных критериев. И если основания для запрета отсутствуют, то человек вправе делать то, что считает необходимым. Это совсем другая логика отношения к человеку и его достоинству, даже если ранее он совершил преступление. Права остаются с ним — и они могут быть ограничены в достаточно небольшом количестве случаев.
В данной ситуации, речь шла об абсолютном запрете на ношение бороды вне зависимости от соображений гигиены, опрятности, и т.д. (в то же время, аналогичный запрет на ношение усов в правилах внутреннего распорядка отсутствовал:). В отсутствие убедительного обоснования, что именно такой запрет является необходимым для поддержания порядка, обеспечения гигиены и опрятности и является пропорциональным данным целям, вмешательство может считаться неправомерным.
Необходимо обратить внимание еще на достойную отдельного упоминания логику ЕСПЧ: не человек должен обосновывать свое право носить бороду, но государство должно обосновать соответствующий запрет, исходя из вышеуказанных критериев. И если основания для запрета отсутствуют, то человек вправе делать то, что считает необходимым. Это совсем другая логика отношения к человеку и его достоинству, даже если ранее он совершил преступление. Права остаются с ним — и они могут быть ограничены в достаточно небольшом количестве случаев.
Вывод
Что привлекло нас в этом деле?
Во-первых, то, что поле права уважения частной и семейной жизни носит достаточно широкий характер, признавая за человеком, в частности, пространство для самоидентификации и саморазвития, свободное от безосновательных ограничений со стороны государства.
Во-вторых, мы считаем важной логику ЕСПЧ в оценке ограничения данного права: государство не только должно привести релевантную легитимную цель, которую оно преследует при ограничении (несомненно, поддержание безопасности, гигиены и прочие факторы — достойные уважения факторы), но также обосновать выбор именно таких средств для достижения этой цели (что не было продемонстрировано в данном деле).
В-третьих, что весьма необычно для беларусской практики, мы отмечаем отсутствие какого-либо снисхождения к государству в части предоставления государству чрезмерно широкой дискреции по ограничению прав заключенных. Заключенные — тоже люди, их наказание ограничивается несвободой, и не должно быть связано с поражением в остальных правах (если отсутствуют иные весомые основания для ограничения этих прав).
Во-первых, то, что поле права уважения частной и семейной жизни носит достаточно широкий характер, признавая за человеком, в частности, пространство для самоидентификации и саморазвития, свободное от безосновательных ограничений со стороны государства.
Во-вторых, мы считаем важной логику ЕСПЧ в оценке ограничения данного права: государство не только должно привести релевантную легитимную цель, которую оно преследует при ограничении (несомненно, поддержание безопасности, гигиены и прочие факторы — достойные уважения факторы), но также обосновать выбор именно таких средств для достижения этой цели (что не было продемонстрировано в данном деле).
В-третьих, что весьма необычно для беларусской практики, мы отмечаем отсутствие какого-либо снисхождения к государству в части предоставления государству чрезмерно широкой дискреции по ограничению прав заключенных. Заключенные — тоже люди, их наказание ограничивается несвободой, и не должно быть связано с поражением в остальных правах (если отсутствуют иные весомые основания для ограничения этих прав).
