Секретарь: Прошу встать.
Судья: Заседание продолжено, присаживайтесь, пожалуйста. На судебный запрос по поводу камер видеонаблюдения поступил ответ о том, что запись камер видеонаблюдения, находящихся по периметру здания Партизанского РУВД (Ваупшасова, 26), не представляется возможным предоставить в связи с тем, что запись камер видеонаблюдения не производится, а средства видеонаблюдения работают в режиме “онлайн”. На основании данного ответа в данном ходатайстве отказано. Участники процесса, еще какие-то дополнения, вещественные доказательства по делу имеются?
Брагинец: Высокий суд, я бы хотел дать дополнительные объяснения.
Судья: Пожалуйста.
Брагинец: Прокомментировать все материалы, свои объяснения, объяснения свидетеля. И констатировать. Вопрос стоит в том, что не имеется объективного доказательства события моего прибытия на территорию Партизанского РУВД. Потому что видеозапись, как объективное доказательство, объективно бы опровергло объяснения свидетеля. Я заявляю о том, что те действия, которые прописаны в протоколе опроса свидетеля Лебедева, и те действия, которые описывал в судебном заседании свидетель по фамилии Лебедев, я не совершал. У меня не было ни мотива, это не соответствует моему характеру, скажем так, личности моей. Также я в общем-то рассчитываю на то, что неоднократно участвовал в судебных заседаниях под Вашим председательством, оспаривая содержание под стражей, продление содержания под стражей. И в ходе этих обстоятельств, у Вас также сформировалось мнение обо мне, как об участнике процесса.
Хочу на что обратить внимание, я всё совершал, начиная от посадки в микроавтобус около здания управления КГБ по Минску и Минской области, добровольно. Я сам практикую в административном процессе, я знаю этот состав “неповиновение”. В принципе любые действия, сколь-нибудь, содержащие признаки, скажем так, могут расцениваться, как “неповиновение”. Именно поэтому я на те предложения, которые поступали, проследовать в микроавтобус, убыть из одного автомобиля, пересесть в другой автомобиль, направиться в Партизанский РУВД. Мне предлагается выйти из автомобиля, я добровольно выхожу из этого автомобиля, проследовать. Именно для того, чтобы исключить эту ситуацию оценки каких-либо моих действий, как неповиновения, но тем не менее документы о том, что якобы я оказал неповиновение, составлены и вот они в суде, и рассматривается в отношении меня это дело.
Если внимательно анализировать материалы и, собственно, объяснения лица с фамилией Лебедев, свидетеля, то в общем-то административный процесс, я так понимаю, если необходимо выяснить, имею ли я какое-либо отношение к каким-либо там незаконным действиям на территории Минска, и я с этой целью доставляюсь в Партизанский РУВД, то возникает во-первых вопрос. Я же не задержан, т.е. я это делаю добровольно, т.е. я намереваюсь, и мне известна такая цель, то я намереваюсь давать объяснения, чтобы исчерпать эту ситуацию, и чтобы в Партизанском РУВД выяснили, имею я отношение или не имею отношение, с учетом, скажем так, компетенции органов внутренних дел. Если бы мне было характерно такое поведение, то, исходя из той обстановки, которая была до моего отправления, до моей посадки в микроавтобус, я, будучи человеком, которого якобы можно иначе характеризовать, реализовывал бы такие возможности, находясь, насколько я помню, за территорией КГБ, там деревья, прохожие, другие автомобили, там жилая территория. Я не задержан, напомню. И никто не может в принципе требовать от меня. Нужно либо задерживать и говорить “вы задержаны, присаживайтесь в автомобиль, проследуйте”. Я свободный человек, я способен тогда, раз я не задержан, то я поеду домой. Но раз ко мне вопросы возникли, если от меня желают получать объяснения, я не говорю, что я делал в КГБ, но я там провел много часов, до начала шестого часа. Поэтому я просил узнать момент вот. Объяснения противоестественные. Объяснения, которые описал свидетель, очевидно не свойственно мне и нерационально. Нерационально, исходя из возможностей, скажем так, реализации таких намерений, к которым я там приписываюсь, и так и эффективности действий. Я нахожусь на территории РУВД, правоохранительного органа.
Совершенно очевидно, что у правоохранительного органа имеются соответствующие полномочия, и совершенно бесперспективно такое неразумное и нерациональное поведение. Тем более у меня. Никто мне, если я нуждаюсь, как говорится в помощи, то никто мне никакую помощь там не может оказывать и прекратить мое задержание, которого у меня не было. Хотя, напомню, высказывался ранее, я понимал, что фактически меня нужно некоторое время изолировать, держать под присмотром, не оставлять без внимания. Ну опрашивайте несколько часов, я объяснения буду соответствующие давать, оформляйте соответствующие процессуальные документы и дальше уже решайте вопрос, скажем так, имею я отношение или не имею к каким-то событиям в Минске, которые описаны там в объективной стороне правонарушения.
Поэтому, Высокий суд, я такой же человек, который заслуживает, если рассуждать в терминах, доверия, как и лицо, которое опрошены в качестве свидетеля. Я не знаю, исходя из чего можно отдать предпочтение свидетелю. Как я понимаю, он не заинтересован и так далее, и так далее, и так далее. Но я являюсь лицом, которое на сегодняшний день, скажем так, исходя из всей моей практики, вызывало доверие, и доказательств обратного в материалах дела не имеется. Но это я скажу, что если все-таки суд сочтет, даст предпочтение письменным материалам, которые указывают на якобы виновность, и объяснениям свидетеля, но необходимо учитывать и сделать все-таки вывод о моей виновности в действиях, которые я не совершал, то я полагаю, что необходимо учитывать мою репутацию, характеристику, все обстоятельства, и, исходя из тех видов взысканий, которые предусмотрены статьей, я полагаю, адекватным тогда будет штраф. Но последнее, что я скажу, я не совершал тех действий, которые мне вменяются в соответствии с протоколом об административном правонарушении. Об этом я заявляю честно, т.е. я не признаю свою вину. У меня всё.
Судья: Защита, у вас?
Защитник: Да. У меня есть ходатайство. Прошу суд осмотреть в судебном заседании google-карту, на которой изображено здание Партизанского РУВД г.Минска, а также остановка, про которую, насколько я понимаю, говорил свидетель Лебедев. Указанное подтверждает, что свидетель Лебедев давал недостоверные объяснения. На этой google-карте видно, что расстояние от здания РУВД до остановки значительное, около 70-100 метров. Соответственно, видеть гражданам, находясь на этой остановке, что происходит возле здания РУВД практически невозможно, потому что часть закрывается зданием, которое находится рядом, это какой-то магазин. И, соответственно, там рядом со зданием РУВД какие-то подсобные помещения, которые также закрывают обзор. Соответственно, в этой части показания свидетеля являются недостоверными.
Судья: Слышали ли Вы ходатайство Вашего защитника осмотреть google-карты?
Брагинец: Да, Высокий суд, поддерживаю.
Судья: Пожалуйста, защитник, представьте.
Защитник: Вот, соответственно, здание РУВД, вот остановка, даже в принципе это онлайн режим. Очевидно, что от остановки до Партизанского РУВД расстояние это не 15 метров, как утверждал свидетель, и более того, я сказал про это здание магазина, которое в общем-то закрывает, что происходит возле здания РУВД. Поэтому, исходя из этого, мы делаем вывод, что показания, пояснения свидетеля недостоверны. В целом хотел бы отметить, полагаю, что в материалах дела отсутствуют допустимые, достоверные, относимые, а в совокупности – достаточные доказательства, подтверждающие виновность Брагинца Виталия Федоровича в совершении неповиновения. Т.е. административного правонарушения, квалифицированного по ст.24.3. А почему? Потому что требование, которое должно быть законным, должно быть заявленным уполномоченным органом, уполномоченным лицом, которое находится на службе при выполнении своих должностных обязанностей. Такое лицо в судебном заседании опрошено не было, хотя об этом я ходатайствовал в начале судебного заседания. Именно опросить лицо, которое заявляло соответствующее требование. Более того, в материалах дела не содержится сведений о том, что Филиппов А.В. является уполномоченным сотрудником Партизанского РУВД. Также нет сведений о том, что он являлся в этот момент на службе.
Свидетель Лебедев был у нас опрошен в судебном заседании, был опрошен и на стадии подготовки дела об административном правонарушении, но он в своих объяснениях сказал, что находился в 25 метрах от Виталия Федоровича и иных лиц, которые вышли из машины, и диалога, который между ними был, он не слышал. Таким образом, у нас нет в материалах дела доказательств, подтверждающих, что требование было заявлено. Нет доказательств, подтверждающих, что оно было законным. Нет доказательств, что оно было заявлено лицом, которое уполномочено такое требование заявлять. Виталий Федорович правильно в своем долгом выступлении сказал о том, что он не был задержан, когда его привезли к зданию Партизанского РУВД г.Минска. Он не был задержан, он был свободен, он мог выполнять, мог действовать по своему усмотрению. Соответственно, согласно закону “Об органах внутренних дел”, статья 25, которая описывает права, которые имеют сотрудники органа внутренних дел, первое право, которое указано, это право требовать соблюдения общественного порядка. Вот Виталию Федоровичу требований соблюсти общественный порядок, никто такого требования не заявлял. Требовать проследовать в автомобиль, из автомобиля в РУВД, человеку заявлено, который не задержан, оно не является законным. Он должен быть задержан, затем тогда должно быть заявлено соответствующее требование. Документов, что Виталий Федорович был задержан, в момент, когда ему заявлялось соответствующее требование проследовать в РУВД, это его была добрая воля. Проехать из Комитета государственной безопасности, управления по г.Минску и Минской области до Партизанского РУВД г.Минска. Поэтому в этой части требование не было, еще раз повторю, законным, что называется. И также нет доказательств, что оно было заявлено уполномоченным лицом.
Также, Высокий суд, хотел бы обратить внимание, что в протоколе об административном правонарушении у нас указано, что цель доставления Брагинца Виталия Федоровича в Партизанское РУВД – это совершение действий по разбирательству и установлению обстоятельств причастности к противоправной деятельности. В материалах дела не имеется документов, которые бы подтверждали, что вот эти действия, для которых Виталий Федорович доставлялся в РУВД, были выполнены. Более того, в своих объяснениях Брагинец Виталий Федорович подтвердил, что никаких процессуальных действий, не связанных с настоящим делом, с ним не совершалось. Поэтому, я полагаю, что цель, она надуманная, и действительно оснований, почему он был задержан, и почему в настоящее время рассматривается это дело об административном правонарушении, это желание его изолировать на определенное время от общества.
Что касается свидетельских объяснений, у нас свидетель Лебедев, личность его, по моему мнению, установлена не была. Виталий Федорович заявлял соответствующее ходатайство, для того, чтобы установить, увидеть хотя бы на секунду, что это за лицо, для того, чтобы идентифицировать и, либо удостовериться в своем предположении, что это лицо было в машине вместе с ним, т.е. ехало с переулка Козлова на Ваупшасова, либо это предположение опровергнуть, но такой возможности суд Брагинцу Виталию Федоровичу не предоставил. Поэтому говорить, что свидетельские показания, объяснения являются допустимым доказательством, к сожалению, такой возможности нет.
Также я хотел бы обратить внимание на такое вот доказательство, как протокол административного задержания. Как я уже сообщал суду, и об этом имеются в материалах дела сведения, что мною была подана жалоба. Процессуально-исполнительное законодательство предоставляет возможность подачи жалобы или в суд, или в прокуратуру. Нигде в процессуально-исполнительном кодексе либо в ином законодательстве не написано, что суд имеет право рассматривать дело об административном правонарушении при наличии нерассмотренной жалобы, которая подана в районную прокуратуру г.Минска. Этим самым, этой жалобой оспаривается задержание, протокол задержания, который в общем-то является доказательством по настоящему делу. Может быть таким доказательством, в случае, если суд признает Виталия Федоровича виновным. Поэтому в этой части я также считаю, что говорить о допустимости такого доказательства, как протокол об административном правонарушении, нет оснований.
Также хотел бы отметить, что, Виталий Федорович, об этом много говорил, что, будучи действующим адвокатом, кричать и просить помощи у посторонних людей – ну это очень глупое поведение. Абсолютно, для адекватного человека, который, как указано в характеристике, статус адвоката более 9 лет, таким образом себя вести, это не соответствует действительности. Это может быть поведение для человека, который находится еще в юном возрасте, не до конца, может быть, понимает, как действует правовая система. И по иным причинам. Но точно не для действующего адвоката, который в том числе занимается активно уголовными и административными делами, понимает последствия, как никто другой, совершения тех или иных действий. Поэтому в этой части я полагаю, что объяснения Брагинца Виталия Федоровича являются действительными и отражают сущность его личности.
Более того, я могу сказать, что сам лично я уже знаком более 10 лет с Брагинцем Виталием Федоровичем, мы много вместе провели проектов, и я его знаю только с положительной стороны, как человека порядочного, как человека, который готов в любой момент пойти на помощь, помочь другим, как профессионала своего дела, как одного из лучших юристов и адвокатов нашей страны. Поэтому опять же, учитывая его личность, его понимание ситуации, его знание, его практику, такое поведение, как указано в протоколе об административном правонарушении, не могло иметь место. И в целом, вменяемое ему правонарушение не имело места. Также хотел бы обратить внимание, что про Виталия Федоровича я долго могу говорить только положительно не только, как про человека, но как и про профессионала. В принципе даже, как про отца, который воспитал двух интеллигентных детей, которые приносят обществу, как и он сам постоянно, пользу.
И наверно последнее, на что хотел бы обратить внимание, это то, что уже есть определенная практика привлечения адвокатов к административной ответственности. Практика эта такова, что, будучи привлеченным к административной ответственности, адвокат становится больше не адвокатом, если говорить простыми словами, в последующем его лицензия на осуществление адвокатской деятельности будет прекращена. Поэтому, принимая решение в настоящий момент суд принимает решение не только о виновности и невиновности Брагинца Виталия Федоровича, но и по сути, косвенно, выражаясь фигурально, можно сказать, что и принимает решение в том числе о том, продолжит Брагинец Виталий Федорович свою адвокатскую практику либо нет.
Подытоживая, хотел бы еще раз обратить внимание, что все-таки виновным человек признается, когда есть допустимые, достоверные, относимые, достаточные в совокупности, не противоречивые доказательства, подтверждающие виновность. В нашем случае таких доказательств нет. Поэтому я прошу прекратить дело об административном правонарушении в отношении Брагинца Виталия Федоровича за отсутствием состава административного правонарушения.
Судья: Всё у Вас?
Защитник: Да.
Судья: Участники процесса, судебное заседание окончено. Суд удаляется для принятия решения. Попрошу ожидать на коридоре.