Действующий адвокат

На вопрос, зачем работать по политическим делам, хочется ответить «У нас нет выбора». Хотя, конечно, это не так. Думаю, что каждый адвокат в какой-то момент сделал свой выбор: принять защиту по таким категориям дел или нет. Но говоря о том, что нет выбора, также есть некая правда. С учетом того, что адвокатов, работающих по таким категориям дел, становится все меньше (из-за лишения лицензий, отъезда из Беларуси, страха лишиться лицензии в будущем, иных рисков), то даже если не всегда ты готов взять дело, но родственники задержанного долго не могут найти адвоката, ты вступаешь в дело именно исходя из принципа «кто, если не я».
Летом 2020 года был эмоциональный подъем в плане ожидания позитивных перемен. Затем были долгие недели постоянной работы, без выходных, так как задержания людей происходили практически все дни недели, и особенно много по воскресным дням. Зная, что нужна будет юридическая помощь, за которой почти каждый день обращались люди, невозможно было уехать в отпуск или даже на выходные. По крайней мере, я не могла принять такое решение. И однажды, когда я уехала на выходные за город, в первый же день обратилось сразу несколько человек в связи с задержаниями родственников, и мне пришлось все бросить и вернуться на работу. Затем очень стало заметно, что в таком темпе и без выходных работать дальше невозможно. Пришлось ограничивать немного нагрузку. Но режим работы у меня все равно остается намного интенсивнее, чем это можно было планировать для себя до 2020 года. По крайней мере так у меня. Хотя в какой-то момент я начинаю понимать, что нужно срочно сделать паузу и хоть как-то отключиться, чтобы оставаться в рабочем режиме. Эмоциональная нагрузка значительно увеличилась.

Адвокатское сообщество в Беларуси по моему видению никогда не было особенно сплоченным. Адвокатура вышла истоками из советской системы функционирования. Налицо иерархическая структура, хотя по своей сути и в соответствии с принципом независимости адвокаты должны быть объединены в самоорганизующуюся и самоуправляемую систему. Однако этого не было даже после реформ после 2012 года, когда выделились новые формы организации деятельности: адвокатское бюро и “индивидуалы”. Однако все наши собрания проходят формально. Большинство адвокатов работают и функционируют по принципу «абы меня не трогали». Не чувствуется сплоченности единомышленников. Не говоря уже о защите интересов адвокатов якобы избранным нами руководством. Адвокат сегодня это лицо, на которого любой милиционер или следователь может написать жалобу. При этом коллеги только будут наблюдать со стороны, размышляя о судьбе такого адвоката и будут «делать ставки»: “дисциплинарка”, аттестация, лишение лицензии…
Общие собрания проходят формально. Позитивные и прогрессивные инициативы адвокатов не поддерживаются даже самими адвокатами. Многие адвокаты, которые в идеале должны быть сами олицетворением активности в отстаивании своих прав, не могут, к сожалению, показать такой пример людям. О каком правовом просвещении и моделях поведения может идти речь, если адвокаты сами соглашаются с нарушением их прав. Готовы получать разрешения следователей тогда, когда оно не требуется, и прочее. Все это свидетельствует о разрозненности адвокатов, фактическом отсутствии соблюдения принципов самоуправляемости и самоконтроля. Хотя это декларируется со стороны государства. А после реформ адвокатуры в 2021 году утрачено даже то, что было наработано до этого. При таких обстоятельствах адвокат превратился в некоего полностью подконтрольного участника правосудия. Хотя отмечу, что не все адвокаты соглашаются с таким положением вещей, и, несмотря на все сложности, с достоинством следуют своим принципам. Адвокат – профессия свободного, предполагает свободу личности и независимость адвоката. Адвокат должен быть уверен в себе, в том, что он делает. Быть зрелым и достаточно опытным человеком, так как приходится во многих ситуациях противостоять достаточно жесткой государственной машине. Если этого внутреннего ощущения у адвоката нет, то я считаю, что и адвокатские функции не могут выполняться надлежаще. А значит это повод задуматься о профнепригодности. Стоит отметить, что самые «зависимые» адвокаты на районном уровне, за пределами больших городов. Они сами признают свое уязвленное положение. Что они во многом зависят от отношений с местными работниками правоохранительных органов, готовы поступиться многим ради спокойной работы.
Новости об исключении из коллегии то одних, то других коллег вызывают различные реакции среди адвокатов. Кто-то возмущен и не готов с этим мириться, хотя его мнение не влияет на ситуацию по причинам, указанным выше: из-за отсутствия солидарности большинства адвокатов. Кто-то считает, что адвокаты сами виноваты. Кто-то злится на них за то, что «из-за них теперь работать станет еще хуже». Полагаю, что адвокатское сообщество в некоторой степени небольшой срез общества в целом. Поэтому и реакции на несправедливость и карательные действия в отношении коллег воспринимают исходя из своей гражданской позиции, стандартной реакции на репрессии в отношении условного «соседа».
Скажу честно: поле событий 2020 года у меня сильно изменился круг общения среди коллег. Как говорится, стало понятно, кто есть кто. Мне никогда не нравились приспособленцы. У меня мало общения с такими коллегами. Хотя отношения со многими продолжаем поддерживать на формальном уровне. При этом у меня есть коллеги, которые в последнее время, наоборот, начали брать политические дела, хотя ранее никогда с ними не хотели работать. Может нужда заставляет, не знаю. Поэтому, думаю, есть разные уровни отношений, как профессиональные, так и человеческие. Они друг на друга влияют, но в большинстве случаев удается поддерживать отношения хотя бы минимально. Хотя признаюсь, что ушло из моей жизни много людей, которые, правда, и раньше проявляли себя не лучшим образом.

Я считаю, что фактически в руководстве не те люди, которые были бы выбраны адвокатами при условиях свободы функционирования адвокатуры, поэтому отношусь к этим людям, как к данности. После событий 2020 года руководители не знали, как себя вести, пытались усидеть на двух стульях. Но после того, как произошло усиление давления на адвокатуру, они не сделали ничего, чтобы с гордостью и достоинством отстаивать ценности адвокатской профессии и своих коллег. Они подчинились общегосударственным процессам и тенденциям. У меня это вызывает неуважение, но это скорее вопрос к личностным качествам человека, а не к профессиональным. Но мы все знаем, что сильные личности сегодня в руководстве адвокатуры не востребованы, так как они не переступят через себя, демонстрируя лояльность государству. Адвокатура и лояльность к власти в моем понимании не совместимы. Адвокаты, как никто другой, видят и понимают все нарушения закона и существующую несправедливость в отношении граждан. Молчать об этом – это преступление. Вот и получается, что голоса адвокатов звучат, но это единичные призывы к законности и порядку, которые не поддерживаются большинством, по крайней мере открыто.

И до событий 2020 года мы понимали и знали, с чем имеем дело. И что из себя представляет судебная система в Беларуси. Иллюзий не было и ранее, а тем более сейчас. Для меня важно никогда не входить в неформальные отношения с работниками правоохранительных органов, какие бы бонусы это не давало. Никогда не нравились всякие коридорные неформальные разговорчики и «решения вопросов». Думаю, что многие адвокаты прекрасно понимают, о чем речь. Хотя часто коллеги говорят, что это для пользы клиента. Я считаю, что все это дискредитирует институт адвокатуры, вынуждает затем адвоката идти на уступки.
Что касается отстаивания интересов клиента, то, будучи давно в профессии, адвокат способен трезво оценить реальность и видеть перспективы. В любом случае мы делаем все возможное и часто невозможное, во что сами не верим. При этом даже удается получать те результаты, на которые не рассчитывал. Я в любом случае считаю, что при столкновении с государством все лучше делать с адвокатом, чем без адвоката. И всегда лучше что-то сделать, чем не сделать. По крайней мере попытаться. Да, это тяжело, постоянно сталкиваться с нарушениями и несправедливостью. Но такова наша реальность сейчас. И мы действуем в предложенных обстоятельствах на пределах возможного. При этом, нужно понимать, что сейчас участие адвоката по многим делам скорее важно именно для фиксации нарушений для будущих расследований преступлений должностных лиц. Ну и, конечно, важно это все объяснять клиентам и их родственникам. Чтобы не питали иллюзий и «не плакали» зря о несправедливости бытия. Да, сейчас так. Но так будет не всегда. И наша задача сейчас – вместе сделать максимально все, что можем.

Большинство моих клиентов прекрасные люди. В СИЗО основная помощь, в первую очередь, психологически настраивать человека. Говорить с ним. Мои клиенты в своем большинстве несгибаемые борцы. Но и этим людям многое дается непросто. Я делаю все возможное, чтобы облегчить из состояние. Настраиваю на позитив несмотря на то, что они сейчас не на свободе и в ужасных условиях. Учу не поддаваться на манипуляции и противостоять угрозам. И никогда не показываю им, как я за них переживаю на самом деле. Адвокат это человек, на которого клиент должен опираться. А как я переживаю потом это все, это уже другой вопрос. Ловлю себя на том, что каждый раз, когда мне холодно, я вспоминаю, как мерзнут клиенты, и уговариваю себя, что у меня просто мелочь. Когда мне жарко, я вспоминаю, как клиенты рассказывали о неимоверной духоте, жаре и недостатке свежего воздуха, до потери сознания. Поэтому могу даже сказать, что в этих обстоятельствах чувство счастья приносят даже совсем незначительные мелочи. Так как каждый раз задумываюсь над тем, каково сейчас моим клиентам «там». Каждая чашка кофе утром стала просто кайфом.
Ранее несправедливость правосудия возмущала меня больше. Сейчас, в основном, уже можно заранее предположить исход дела, настроить клиента и родственников. Хотя всякий раз при оглашении приговора у меня начинает сильно биться сердце, как будто приговор выносится мне. Несмотря на годы работы, эта особенность остается со мной: воспринимаю и проживаю приговор клиента, как нечто личное.

Считаю, что нужно по меньшей мере использовать стандартные методы работы со стрессом. Помогают любые физические нагрузки, от спорта до физической работы, прогулки и общение с другими людьми. Важно работать с телом: массаж, горячая ванна и тому подобное. Также важно общаться с единомышленниками в сообществе. К моему счастью, у меня таких прекрасных коллег много. Разделить общие переживания, особенно вытекающие из профессиональной деятельности, с людьми, которые тебя понимают и знают это все не понаслышке, это очень помогает.
Я хожу к психологу постоянно. Мне помогает. Но я это выбираю скорее не из-за проблем на работе, а в целом, для себя. Даже если бы была иная деятельность у меня, с психологом работа продолжалась бы. Это скорее такая культура бытия. При этом я знаю многих адвокатов, которые категорически отказываются от психологической помощи. Тут все индивидуально. Но я рекомендую любому человеку периодически работать с психологом, чтобы быть внимательным к себе и развиваться.